Изменения в расстановке сил на Украине в феврале 2014 года не только сказались на внешнеполитическом курсе Украины, но и положили начало формированию новой политики Запада в отношении Киева. Была расширена политическая поддержка украинских властей, усилилось вовлечение Украины в орбиту интересов Запада. В отношении Украины западные страны использовали многосторонние механизмы, направленные на формирование новых межгосударственных отношений. Активно проводилась модернизация украинской армии, осуществлялись поставки западной техники. Большое внимание США и ЕС уделяли конфликту на Донбассе. Публично поддерживая курс на мирное решение конфликта, Запад не предпринимал реальных шагов на его урегулирование. Более того, во внутренней украинской политике ставка делалась на националистические силы, которые выступали за силовое решение конфликта. Поощрялись шаги Киева, направленные на сворачивание торгово-экономического сотрудничества с Россией, разрыв связей между предприятиями. Активно реализовывались программы МВФ, который последовательно выдвигал требования о реформировании социально-экономической сферы. В политической области Запад поддерживал политику Украины, которая вела к обострению политических отношений между странами. После прихода к власти в 2019 году Владимира Зеленского Запад активизировал поддержку Киева. Ставка стала делаться на силовое решение конфликта и провоцирование столкновений между Украиной и Россией. В феврале 2022 года Россия, упреждая действия Украины, начала проведение специальной военной операции. Ее реализация подвела итог в развитии Украины и одновременно привело к корректировке политики Запада. США и ЕС усилили военную поддержку Киева и значительно расширили финансовую поддержку Киева. Данная политика Запада создала определенные риски для России, которая вступила в период фазы острой геополитической конфронтации с США и ЕС.

Европейский союз продолжает развивать Общую внешнюю политику и политику безопасности (ОВПБ) и Общую политику безопасности и обороны (ОПБО). Принятый в марте 2022 года «Стратегический компас безопасности и обороны» ЕС в следующем десятилетии должен стать дорожной картой развития амбиций Евросоюза, заявленных в Стратегиях ЕС 2003 и 2016 гг. «Стратегический компас» предлагает перечень мер по усилению оборонного компонента в политике ЕС. Они сконцентрированы в четырех основных сферах: кризисное регулирование, стрессоустойчивость, развитие потенциала и укрепление партнерских отношений. Значимым нововведением является предложение о применении процедуры голосования квалифицированным большинством по некоторым вопросам внешней политики, политики безопасности и обороны. В рамках новой Стратегии ЕС предлагается создать группу Сил быстрого реагирования и увеличить объем инвестиций в оборонную сферу. Нововведением также станет проведение учений ЕС и форума ЕС по партнерству в сферах безопасности и обороны. Конкретные планы действий по заявленным инициативам должны быть разработаны к концу 2022 года, а их реализация назначена на 2030 год. «Стратегический компас» был воспринят неоднозначно — ключевыми пунктами критики являются неспособность Союза обеспечить собственную стратегическую автономию. В условиях изменившейся геополитической ситуации в Европе, которая совпала с моментом публикации новой Стратегии, страны ЕС продолжали действовать в фарватере политики США. Сделанный в Компасе акцент на комплиментарности внешней политики и политики безопасности и обороны ЕС по отношению к альянсу подтверждает, что страны Европы будут склонны полагаться на привычные институты НАТО в противовес созданию новых структур Евросоюза. Кроме того, проблемой остается значительные разногласия в восприятии угроз странами-членами ЕС, а также общая аморфность внешнеполитических инициатив Союза. Велика вероятность, что значительного прорыва в создании эффективных институтов европейской внешней политики, политики безопасности и обороны добиться не удастся, но получение новых полномочий Еврокомиссией позволит усилить наднациональный контроль над политикой стран-членов ЕС в данных сферах.

Заключение Конвенции о правовом статусе Каспийского моря в 2018 году призвано было положить конец весьма долгому и трудному переговорному процессу по определению правового режима в отношении этого замкнутого водоема, не имеющего естественной связи с Мировым океаном. Конвенция должна была урегулировать те пробелы в управлении этой акваторией, которые существовали в рамках предшествующих, действующих, но не отвечающих современных условиям, советско-иранских договоренностей 1921 и 1940 гг., и предоставить всем каспийским государствам единые и равные права и полномочия по использованию и эксплуатации пространств и ресурсов этого морского региона. Однако, вплоть до 2022 года Конвенция так и не вступила в законную силу, так как одна из каспийских стран — Исламская Республика Иран — до сих пор не ратифицировала это региональное соглашение, считая, что она является самой ущемленной стороной. Несмотря на решение вопросов делимитации морского дна Каспийского моря в его северной части в предшествующие годы, проблема разграничения в его южной части может потребовать, как колоссальных усилий, так и времени, что еще больше усложняет текущую ситуацию. Пока нет окончательного понимания относительно того, какие модели делимитации могут быть здесь использованы, чтобы удовлетворить интересы всех вовлеченных государств. Более того, имплементация норм и положений Конвенции 2018 г. требует разработки и подписания новых двухсторонних и многосторонних документов, закрывающих целую серию «пробелов» в рамках предложенного конвенционного режима. Фактически, судьба Конвенции 2018 года зависит от того, как и каким образом будут решены эти противоречия. Анализу этих проблем и посвящена данная работа.

Вследствие общности, которая сформировалась между странами центральноазиатского региона и Исламской Республикой Иран под влиянием историко-культурного контекста, единения на почве религиозных воззрений, а также с учетом угроз, для защиты от которых требуется консолидация и выработка единой стратегии, контакты между данными государствами в настоящее время чрезвычайно активны и многоаспектны. Однако так было не всегда, и в этой связи стоит особо подчеркнуть, что в оптимизации климата на внешнеполитической арене роль ИРИ была и остается чрезвычайно значимой. Освободившись от деструктивного влияния извне и став более прагматичным в вопросах государственного благополучия, Иран сегодня имеет статус авторитетного субъекта и инициатора международных отношений, что проявляется в его нацеленности на взаимовыгодное сотрудничество в торгово-экономической, культурной и интеллектуальной сферах, в устремленности на собственное экономическое процветание, на обеспечение стабильности и безопасности как внутри страны, так и во всем ЦА регионе. Статья посвящается анализу внешней политики, проводимой ИРИ, специфика которой довольно наглядно демонстрируется на примере ее взаимоотношений с Кыргызстаном. Кроме того, автором формулируются основные положения, на которых может быть построено взаимовыгодные сотрудничество не только между этими странами, но и на всем пространстве рассматриваемого региона.

Текущая мировая повестка неразрывно связана с политическими кампаниями, лоббистами, официальными и оппозиционными СМИ, которые постоянно совершенствуют инструменты для оказания влияния на общественные процессы. В условиях обостряющейся конкуренции акторам приходится уделять все большее внимание собственному имиджу на международной арене. В статье рассмотрена организация БРИКС в качестве площадки для взаимодействия в рамках идеи умеренного консерватизма.

В данное сообщество входят крупнейшие развивающиеся экономики мира. БРИКС представляет собой пространство для диалога, выявления точек соприкосновения, консультаций по различным темам, расширения контактов и сотрудничества в конкретных секторах. В комплекс практического взаимодействия все чаще вводятся научные обмены, организуются мероприятия для заинтересованных групп. Проект медийной платформы БРИКС имеет потенциал к повышению уровня доверия в международной сфере и способствует целям защиты общей информационной среды.

за последние десятилетия Китаю удалось стать одним из наиболее развитых государств мира. Укрепив свою экономику, Китай начал активно проводить внешнюю политику, одним из инструментов реализации которой стала инициатива «Один пояс — один путь». Изначально инициатива рассматривалась руководством КНР в качестве механизма решения внутренних проблем, а также как план, способствующий налаживанию отношений со странами Юго-Восточной Азии. Однако по мере своего развития, инициатива стала приобретать черты внешнеполитической стратегии, целью которой является обеспечение Китаю надежной связи с миром, способной функционировать даже в случае обострения конфликтов и попыток США контролировать коммуникации в непосредственной близости к КНР. По мнению китайский властей, мировой финансовый кризис 2008 г., конфликты на Ближнем Востоке, теракты — всё это свидетельствует о том, что в мире назрели глобальные изменения. Система международных отношений, основанная на интересах США, больше не отвечает интересам всего человечества. Выдвижение инициативы «Один пояс — один путь» видится в таком контексте «дорожной картой» реформы сложившегося миропорядка, появление которой предопределено самим ходом истории. В данной статье мы рассмотрим внутренние и внешние причины выдвижения инициатива «Один пояс — один путь» детальный анализ которых поможет понять истинные намерения китайский властей, а также определить место, которое, по их мнению, должен занять Китай в мире.

Каталонский национализм, корнями уходящие в XIX в., в 1980-е гг. трансформировался в сепаратизм, угрожающий существованию испанского государства. Нестабильная политическая обстановка в стране, вызванная кризисом партийной системы и серьезными экономическими проблемами, заметно усугубляется каталонским вопросом. Сепаратисты, представляющие автономию, не отличаются единством, что провоцирует дополнительное напряжение в регионе, однако оказывают серьезное воздействие на центральную власть. Неустойчивость действующего испанского правительства, сформированного социалистами, усугубляется необходимостью искать поддержку у представителей каталонский националистических парий в парламенте страны. Этот факт обуславливает также необходимость правящей партии не просто идти на диалог с каталонскими сепаратистами, но и соглашаться на определенные уступки.

Ситуация осложняется тем, что в самой автономии сепаратистов поддерживает далеко не большинство населения, и часть жителей региона открыто выступают с унионистских позиций. Весь сложный комплекс противоречий каталонского вопроса критически связан с проблемой реформирования конституционного строя Королевства Испания. Действующая Конституция страны — что стало уж очевидным на нынешнем этапе развития политического и социального кризиса в Испании — требует частичного пересмотра, прежде всего — с точки зрения решения вопроса о полномочиях ряда автономий в государстве и их взаимодействия с центром.

Во второй половине XIX в. Россия проводила активную политику в среднеазиатских ханствах, твердо решив отодвинуть свою границу за широкую полосу пустынь и полупустынь. В это же время развернулось соперничество Российской и Британской империй за влияние за контроль над среднеазиатскими ханствами. Это был политико-дипломатический и геополитический поединок, так называемая «Большая игра», в которой одну из главных ролей играла разведка. Для выполнения задач, стоящих перед разведкой, Россия привлекла научные историко-географические и военно-топографические экспедиции под эгидой Императорского Русского географического общества (ИРГО). Именно они в конце XIX в. стали в определенной части одним из основных направлений деятельности ИРГО.

Для участия в них привлекались лучшие офицеры Генерального штаба. Именно их героические усилия позволили заполнить пробелы в познании Средней Азии и, особенно, ее западной части Уйгурии (Восточный Туркестан) и Внутренней Монголии.

В последние десятилетия, в связи с геополитическими процессами, которые происходят на евразийском пространстве, исторические, географические достижения, ставшие мировыми, вновь привлекают внимание. Снова приходится слышать о новой «Большой игре», которая происходит за те же ценности — ресурсы, территории, торговые пути. Изменились задачи и политико-технологические приемы ведения геополитического соперничества. Однако в памяти должна остаться благодарность тем, что внес вклад в реализацию внешней политики Российской империи, проводя разведывательные исследования просторов Средней Азии.