Израиль — страна на Ближнем Востоке, состоящая на 95% из засушливых районов, где более 60% территории занимает пустыня Негев. Поэтому водные ресурсы страны крайне ограничены и формируются в основном за счет атмосферных осадков. Средний объем атмосферных осадков за период с 1989 по 2005 год составил 6 млрд. м³. Из этого количества 60–70% испаряется вскоре после выпадения дождя, не менее 5% по руслам рек стекает в море (в основном зимой). Из оставшихся 25% влаги, которая впитывается в почву, значительное количество также попадает в моря с подземным стоком. Общие запасы воды в Израиле можно разделить на два природных водных источника: поверхностный и подземный. Израиль небогат поверхностными водами. Природный резервуар поверхностной пресной воды, один — это расположенное на северо-востоке страны озеро Кинерет, питающееся в основном за счет р. Иордан и его притоков. Среднегодовой объем доступной воды озера составляет примерно 370 млн. м³, что обеспечивает одну треть потребностей страны в воде и более высокую долю потребностей в питьевой воде. Большая часть пресной воды (37% водоснабжения Израиля в 2011 г.) в Израиле добывается из подземных источников. Ввиду ограниченности доступных природных ресурсов, неравномерности осадков по годам и сезонам, по мере роста населения и экономического развития возрастает актуальность проблемы обеспечения населения качественной питьевой водой, а также сельского хозяйства, промышленности и реабилитации природных объектов. Из-за нехватки водных ресурсов предпринимались постоянные усилия по повышению эффективности орошения и сокращению использования воды за счет повышения эффективности методов орошения и использования передовых методов управления системой. В числе водосберегающих технологий в Израиле стоит упомянуть: капельное орошение, продвинутая фильтрация, прогрессивные методики обнаружения утечек воды из сетей, системы сбора и обработки дождевой воды, а также измерение расхода воды, политика ценообразования на воду, переход на высокоценные культуры, повторное использование термальных вод, компьютеризация и дистанционное управление ирригацией. Постоянно осуществляется поиск новых методов получения пресной питьевой воды. Водосбережение является самым надежным и наименее дорогостоящим способом расширения водных ресурсов страны, и эта задача выполняется во всех секторах. В 1964 г. в Израиле завершил сооружение системы водоснабжения — Национальный Всеизраилский водовод, который учитывал следующие факторы: добиваться надежной компенсации разницы в поступлении воды в различных регионах (север и юг), в различные времена года (зима и лето) и в различные годы (с достаточным и недостаточным количеством осадков). Израильское правительство инициировало в 1999 г. долгосрочную крупномасштабную программу опреснения морской воды для производства питьевой воды для внутреннего потребления. Обратный осмос был принят как ведущий метод опреснения солоноватой и морской воды. В настоящее время существует пять опреснительных установок для морской воды, которые обеспечивают около 600 млн. м³ опреснительной воды в год, что эквивалентно примерно 42% потребностей страны в питьевой воде. В Израиле принят Генеральный план развития водного хозяйства на период 2010–2050 гг., который покроет водный дефицит за счет полной очистки сточных вод и строительства дополнительных объектов опреснения морской воды до 1500 млн. м³ к 2050 г. Любая дополнительная опресненная вода, которая станет доступной в течение этих лет, будет использоваться для пополнения природных систем водоснабжения Израиля.

Южные моря России имеют важнейшее значение для развития экономики, судоходства, рекреационных зон и туризма. Развитие портовой инфраструктуры, интенсификация добычи и транспортировки газа и нефти, развитие туризма вместе с природными и климатическими факторами оказывают сильное воздействие на экосистемы морей. Все это усложняет выполнение задач по устойчивому развитию региона и рациональному использованию морских ресурсов. В статье рассматриваются климатические, экологические и техногенные вызовы, связанные с проблемой рационального использования южных морей России. Для эффективного решения таких задач необходим комплексный подход, взаимодействие между учеными, представителями властей, природоохранными организациями, представителями бизнеса, портовых и мореходных служб в рамках программ комплексного управления прибрежными зонами и морского пространственного планирования.

С момента введения антироссийских санкций и обозначенного разворота внешней политики России в сторону Азии прошло уже более трех лет и можно говорить о первых результатах подобной стратегии. Приоритетом на этом направлении для России является Китай, вторая экономика мира, отношения с которой находятся на высоком уровне. Лидеры России и Китая неоднократно подчеркивали значимость двустороннего стратегического сотрудничества. Одновременно с поворотом России на Восток, Китай совершил «поворот на Запад»: провозгласил флагманскую стратегическую инициативу «Один пояс — один путь», нацеленную на развитие глобальной транспортной и инвестиционной инфраструктуры в Евразии. Россия — естественный партнер и участник инициативы, уже принято решение о сотрудничестве по сопряжению строительства Экономического Шелкового пути и формирования ЕАЭС. Однако политические отношения не всегда трансформируются в положительные показатели в сфере экономики и торговли. Проекты-локомотивы госкомпаний, в согласовании и утверждении которых принимали участие первые лица, начали реализовываться. В то же время, основная масса предпринимателей, нацеленных на китайский рынок, вынуждена справляться с естественными сложностями самостоятельно. Важной проблемой остается и ассиметричное развитие экономик двух стран. Высокие темпы экономических преобразований требуют обеспечения ресурсами, которые Китай приобретает по всему миру. Также Пекин рассматривает Россию в качестве поставщика сырья. Россия, в свою очередь, несмотря на попытки переформатировать экономику на основе несырьевой модели, пока не достигла в этом значительных успехов. Это отражается и на структуре товарооборота двух стран: основу российского экспорта составляет сырье, древесина, Китай же экспортирует машины и оборудование, продукты химической промышленности, одежду и обувь .Усиление восточного вектора подразумевает развитие отношений не только с Китаем, но и с другими азиатскими странами. Определенный прогресс достигнут в отношениях с  Японией, Кореей, Вьетнамом. Однако, торгово-экономические связи с этими азиатскими государствами недостаточно активны. 

С принятием Кыргызской Республики полноправным членом Организации по Безопасности и Сотрудничеству в Европе 30 января 1992 года и подписания основополагающих документов — 8 июня 1992 года Хельсинкского Заключительного Акта и 3 июня 1994 года Парижской Хартии Европейской Безопасности, руководство Кыргызской Республики демонстрирует приверженность реализации принятых обязательств Организации, на практике взаимодействуя по всем направлениям в области военно- политического, человеческого, экономического и экологического измерений, в том числе, предоставляя площадку в стране для организации мероприятий ОБСЕ. Рекомендации и консультативно-экспертная помощь ОБСЕ находят практическое применение во многих областях. В настоящее время между Кыргызстаном и ОБСЕ (его органами и институтами) установился высокий уровень сотрудничества, затрагивающий важные аспекты безопасности страны. Согласно мандату Центра ОБСЕ в Бишкеке деятельность в области политического и военного сотрудничества концентрируется в трех ключевых сферах: развитие политических институтов, предотвращение конфликтов и борьба с терроризмом. На современном этапе Кыргызская Республика стремится активизировать усилия по конкретизации сотрудничества в военно-политическом направлении и политике безопасности с Организацией по Безопасности и Сотрудничеству в Европе. Политическое руководство страны, с возникновением конфликтных противоречий с руководством Организации и понижения статуса Центра ОБСЕ до Программного офиса, по-прежнему настаивает на активизации деятельности Организации в военно-политическом направлении по комплексным проблемам безопасности. В военно-политическом направлении руководство ОБСЕ, с преобразованием статуса в Программный офис усилило взаимодействие на данном направлении, где наряду содействия военным структурам, начала оказывать консультационную и техническую помощь правоохранительным органам в контексте начатой реформы правоохранительных органов. Необходимость выстраивания новой политики по конкретизации сотрудничества между  Кыргызской Республики и ОБСЕ была направлена, в первую очередь, на активизацию развития сотрудничества с Организацией в военно-политической сфере и политике безопасности, непосредственно с ее практической реализацией на основе тесного и активного взаимодействия с военными и правоохранительными органами Кыргызской Республики.

В статье обосновывается идея ключевой роли Румынии в Черноморском регионе с точки зрения энергетической безопасности ЕС. Речь идет, в первую очередь, о продвижении Румынией энергетической политики Евросоюза на его восточных границах. На это направлены Национальная Стратегия обороны Румынии на период 2015–2019 годов и Энергетическая стратегия Румынии на период 2016–2030 годов, которые полностью соответствуют европейскому энергетическому вектору. В тоже время энергетическая политика ЕС отвечает стратегическими интересами самой Румынии. Статья посвящена роли Румынии в будущем Энергетическом союзе ЕС. По первому направлению деятельности — «Энергетическая безопасность, солидарность и доверие» — этой стране отведена центральная роль. В основе энергетической безопасности ЕС лежит, прежде всего, диверсификация источников энергоресурсов, которую предлагается реализовать за счет развития Южного газового коридора, то есть доступа к ресурсам Каспия, что подчеркивает важность Черноморского региона и, в частности, Румынии как проводника этой инициативы. Также исследуются основные энергетические проекты Румынии, а также обосновывается их важность для всего Европейского союза. Официально заявлены четыре стратегические направления: транспортный газовый коридор Болгария — Румыния — Венгрия — Австрия (BRUA), подключение к национальной энергетической системе систем соседних государств (важнейшим в этом отношении является проект подключения Республики Молдова к энергосистеме ЕС через Румынию), AGRI (Азербайджан, Грузия, Румыния Интерконнектор), а также проекты, нацеленные на создание и развитие новых хранилищ природного газа. Стратегические интересы Румынии в целом тесно переплетены с аспектами энергетической безопасности и, по большей части, формируются исходя из них. Помимо выгодного геополитического положения, Румыния обладает собственными месторождениями как нефти, так и газа, что делает ее менее зависимой от импорта российских энергоресурсов. Поэтому румынские власти совместно с национальными энергетическими компаниями прикладывают все необходимые усилия для развития национальной нефтегазовой отрасти, поскольку это может существенно способствовать продвижению интересов Румынии в Черноморском регионе.

 

В данной статье речь идёт об акцентах культурной политики, проводимой властью в современном Таджикистане. Целью данной статьи является изучение процесса становления и развития новой государственности в Таджикистане на предмет её обусловленности культурным и идеологическим содержанием. В периоды политических трансформаций образовывающийся культурный вакуум, как правило, заполняется национальным содержанием. Власть чаще начинает обращаться к национальным текстам в политической легитимации. Процесс легитимации политической элиты с момента признания независимости Таджикистана тесным образом связан с новым культурным конструированием, акценты которого объективно связываются с различными сюжетами национальной культуры и апелляциями к героическому прошлому. Так культура становится инструментом современной политики таджикской элиты, обеспечивая её легитимационные стратегии. Вместе с тем, акценты на национальные тексты в культурной политике Таджикистана могут быть не совсем чёткими по причине присутствия в культурном пространстве различных форма памяти, отсылающих к имперскому опыту СССР. В современном Таджикистане всё ещё заметно советское культурное наследие, расставание с которым выглядит неизбежным и мучительным для ностальгирующей по временам СССР общественности. Нет сомнений, что данный процесс является делом времени, потому как с ним напрямую связана легитимность действующей политической элиты. Автор приводит ряд примеров, как в культурном пространстве современного Таджикистана соотносится между собой советский имперский текст и новый национальный текст. Таким образом, автор приходит к выводу, что достаточно комплиментарное со стороны Таджикистана отношение к советской и русской культуре, ввиду глубокой интеграции экономик двух государств, позволит отстрочить во времени болезненный процесс культурной трансформации. 

В статье исследуется внутриполитическое развитие Украины, которое происходило за более чем четверть века современной истории, а также анализируются основные направления внешней политики страны. За период, который прошел с момента распада СССР в 1991 году, политическое развитие Украины сопровождалось конфликтами, кардинальными изменениями конституции. Острая борьба шла между исполнительной и законодательной ветвями власти, которые стремились усилить свои позиции за счет перераспределения полномочий. Кроме того, острые дискуссии шли между сторонниками унитарного устройства Украины и приверженцами федерализации. Последние видели в переходе к федеративным началам гарантию сохранения территориальной целостности страны и пути достижения политической стабильности. Данная проблема была особенно актуальной для украинского государства, которое в силу исторического развития и формирования современной территории, унаследовало межрегиональные противоречия. Это особенно четко проявилось в периоды политических событий 2004 и 2014 годов, в полной мере отразив имеющиеся проблемы, связанные с борьбой региональных элит. Несмотря на политические потрясения, украинские элиты западных и восточных регионов выступали за унитарное развитие Украины, видя в этом возможность получения полного контроля над государственными институтами и финансовыми потоками. Игнорирование возможностей федеративного устройства проявилось в 2014 году, когда жесткое неприятие радикальных националистических партий, осуществивших государственный переворот в Киеве, вызвало волну протестных выступлений в юго-восточных регионах. Последующая политическая борьба между Киевом и регионами востока Украины переросла в вооруженный конфликт. Впрочем, несмотря на это, официальные украинские власти не изменили своего негативного отношения к возможности федерализации государства.  Сложно и противоречиво формировалась внешняя политика Украины, которая в основном носила прозападный курс. Несмотря на непродолжительные периоды сближения с Россией, что усиливало критику со стороны оппозиционных сил, украинская власть придерживалась проевропейского курса, рассматривая его в качестве гарантии независимого развития и создания противовеса России. Подобный подход сказался на внешнеполитических приоритетах Украины, которая расширяла сотрудничество со странами, занимающими жесткую позицию по отношению к России. В конечном итоге, усиление антироссийской риторики со стороны официального Киева привело к охлаждению российско-украинских отношений, которые перестали носить характер стратегического партнерства, а затем и привело к жесткому противостоянию двух стран. В последние годы внимание украинской политики направлено на укрепление отношений с европейскими странами. Этот вектор усилился после смены власти на Украине в 2014 году, когда украинские власти взяли курс на расширение сотрудничества с ЕС, США и стали прилагать усилия для сближения с НАТО.

Процессы демократизации Казахстана, формирования новых социально-экономических основ и собственной модели развития государственности носят сложный и, в определенной степени, противоречивый характер, что обусловлено транзитными условиями. В этом случае принципиально важно определить общенациональные ценности и интересы, находящиеся в центре реформ. В стране, являющейся полиэтническим государством с различной этнической структурой населения, важнейшим условием для сохранения внутриполитической стабильности и национальной безопасности выступает межнациональное согласие. При этом фундаментом модернизации современного казахстанского общества является многонациональная государственная гражданская идентичность народов республики, которая формируется у граждан Казахстана независимо от их этнической принадлежности. Идентичность Казахстана основывается на гражданской консолидации и политической стабильности общества, которые позволяют сформировать государственную систему стратегических ориентиров при сохранении мира и духовного согласия при реализации поставленной задачи и добиться динамичного развития экономики и признания в мировом сообществе, выстроить национальную политику, сделать шаг в сторону сбалансированной демократической политической системы. Политический курс Казахстана отражен в программе «Стратегия развития программы «Казахстан — 2030»», где для укрепления и развития казахстанской идентичности и единства рассмотрены в четвертом направлении Плана нации Президента Республики Казахстан Назарбаева Н.А. «Идентичность и единство» с указанием «100 конкретных шагов: современное государство для всех» по формированию нации единого будущего. Фундаментом казахстанской идентичности и единства являются общенациональные ценности, основанные на культурном, этническом, языковом и религиозном многообразии.

После того, как арабы вторглись в Центральную Азию, ислам начал доминировать в этом регионе. Во время СССР из-за социалистической идеологии ислам в регионе не имел условий для развития. После получения независимости пяти центрально-азиатских стран, началось возрождение ислама. Особенно в 1980-е годы некоторые исламские группы в ЦА уделяли пристальное внимание исламской революции в Иране и джихаду в Афганистане, куда начали проникать идеи радикализма под исламскими лозунгами. В данной статье рассматривается возрождение ислама в Центральной Азии после распада Советского Союза и распространение экстремистских исламских идей в регионе, проводится анализ влияния исламского возрождения в Центральной Азии на Синьцзян в Китае. Прежде всего, влияния экстремистской организации «Хизб ут-Тахрир» на деятельность «трех силы зла» и трансграничные преступления, контрабанду оружия и торговлю наркотиками. Хотя движение исламского возрождения в разных странах оказало большое влияние на развитие исламского фундаментализма и даже экстремистской идеологии в Китае, движение исламского возрождения в Центральной Азии сказалось прежде всего, на обстановке в Синьцзяне. Поэтому синьцзянское местное правительство в последние годы усилило контроль и наблюдение на границе Китая и Центральной Азии и проводит ряд мероприятий, направленных на предотвращение распространения экстремальных идей и террористической деятельности. Хотя сейчас основную часть незаконных организаций разгромили, в будущем серьезной проблемой по-прежнему является ситуация в Ферганском регионе ЦА, который расположен на границе Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана.